Западный ветер – питерский старый знакомый -
таскает с моря соленые глыбы тумана,
и тот садится белым мучнистым комом
на гору, проклятую, как ТАНАХом, так и Кораном.
Мой ветхий джип, переваливаясь с кочки на кочку,
натужно ревет, как сухогруз хрипатый.
Внизу постреливают. Шхем. Арафат и прочие
празднуют автономию, милые пострелята.
Еще десяток таких же вот странных дней
среди острых ящериц и дикого винограда,
и вниз – в стойло, запрягать коней –
не потому, что хочется, а потому, что зачем-то надо.
Большое спасибо
raf_sh за наводку.ПАТРУЛЬ
По вечерам взъерошенная птица
колотится в восточное окно.
«Чего ей надо, дуре? Что стучится?» –
Брось, Эрез, не узнаешь всё равно.
«Да больно уж поганая примета –
по чью-то душу стук, по чью-то плешь...» –
Послушай, Эрез, перестань про это;
давай-ка лучше партию в шеш-беш.
«А может, это парень из Тальмона,
застреленный во вторник на Парсе?» -
Уж лучше б ты заткнулся, слышь, ворона?!
Не каркай и помалкивай, как все...
И Граф встаёт, ладонью бьёт будильник, -
Вставайте, братцы, время, нам пора...
И лезет в джип, как прежде – в холодильник,
а там жара, пустынная жара.
И мы встаём за Графом – я и Сами,
влезаем в джип и двигаем вперёд...
А Эрез... Он выходит вместе с нами.
Не надо бы ему, но он идёт.
http://magazines.russ.ru/interpoezia/2008/4/ta7.html
